Жуткое слово. Новое. Рожденное войной. Оно так же многогранно, как и все, что связано с нею. Война. Все понимают, что идет именно она, а признать почему-то никто не хочет. Говорят, так надо из политических соображений. Мы, прожившие ее, кто в зоне оккупации, кто в зоне обстрелов, кто в зоне разрухи, кто в зоне волонтерства, кто в зоне расставания, говорим, как чувствуем, без политики и соображений толерантности - война.
Первый раз слово возращенцы появилось в конце августа, начале сентября 2014 года, когда из гуманитарных лагерей, расположенных на территории России, из Крыма, да и Украины в город потянулись «беженцы». «Беженцы» пишу в кавычках. Я могла бы так назвать людей, бегущих из-под обстрелов, потерявших крышу над головой, но назвать людей, убежавших из дома по причине страха быть проданными на органы, настоящими беженцами, я не могу. Из нашего города много таких бежало. Убегая, они оставляли за собой шлейф ими же придуманной лжи, которую по возвращению они даже не могли вспомнить, своих животных, дома, родителей. Возвращаясь, многие хвастались трофеями «выплаканными» у сердобольных волонтеров да беспечно прожитым за чужой счет летом.
Наших «беженцев» сначала очень жалели, а потом очень боялись гуковчане, ростовчане и новочеркассцы. Так как, чуть залив свое беженецкое горе или прополоскав страх в оковитой, наши поднимали, как у нас говорят «на попа» не только гуманитарные лагеря, а целые жилые кварталы, приставая к непонимающим ситуации россиянам с традиционным вопросом «ты, что, сука, беженца, ик, не уважаешь, да нас правый сектор на органы продавал, а ты, мать твою…». И для убедительности слов, зачастую, убеждали собеседника кулаком.
( Read more... )